Ночная смена - Страница 120

120

Прикинули, что делать дальше.

Получалось, что надо копать — и никак от этого занятия не открутиться. Все тайники — закладки еще были полными. Пустой — на всякий случай — Виктор сделать в то, спокойное время не догадался.

Прикинули объем солонины. Прикинули, как ее размещать, чтоб переворачивать было можно. Прикинули, сколько надо будет привезти льда.

Немного ужаснулись объему работы…

И пошли копать. Виктор — ледник, а Ирка — яму под недогоревшую требуху лося.

***

Водила «Хивуса» действительно знает номер телефона сварщика. Побурчав насчет расходов, звонит, но безуспешно. Занято — и все тут. На всякий случай записываю себе этот номер. Заодно обмениваемся номерами с водителем. Смотрим — не осталось ли на галоше чего-либо, что понадобится нам здесь. Но все наше добро — на второй галоше, той, которая сейчас стоит поодаль и винтовкой Ильяса контролирует весь склон парка.

Спрашиваю — когда собирается связываться с Кронштадтом? Водила обижается всерьез — он уже предупредил о наличии раненых, уточнил, какая нозология будет им доставлена. Не ребенок, дело свое знает.

Машины уже они осмотрели, собрав все, что подвернулось — и сейчас тараканят трофеи на свои галоши. Невелики трофеи, честно говоря. Слили бензин, сняли аккумуляторы, разжились домкратом и парой огнетушителей. Какая-то одежка, одеяла — замечаю, что лежащих на полу «Хивуса» раненых заботливо укутали потеплее.

Интерес представляют разве что стволы и боеприпасы.

Стволов с десяток — три ПМ, два охотничьих ружья — помповушка и автомат, пара АКСУ, да два «Кедра». Патронов разного калибра ко всему этому — несколько магазинов, пачек и вроссыпь.

Предложение поделиться не вызывает восторга, но тем не менее готовы к этому.

Вопрос один — как делить.

С моей колокольни — не шибкое сокровище все найденное.

Звоню Николаичу.

Думает несколько секунд.

— МЧС и так ящик с Судаевыми получило. По уму — они даже не стреляли. Там к «Ксюхам» сколько патронов?

— Эээ… Три рожка и еще десяток врассыпную.

— Тогда им АКСУ отдайте и помповуху. И то жирно будет.

— ОБЕ АКСУ?

— Обе.

— Принято. Обе АКСУ и помповушку.

Подходит братец. Жует чего-то. В руке — полупустой полиэтиленовый пакет.

— Мы еще там немного харчей нашли. Делить тоже?

— Да ладно, вам нужнее. Токо не напирайтесь сразу-то.

— На всех поделить — совсем смешно. Тут и одному-то мало будет.

— Ну, двигайте. За агонирующим приглядывай.

— Само собой. Там, говоришь, операционную готовят?

— Ну да. Так что еще и тебя припашут.

— Разве что как сильно нерасторопного ассистента.

— Ты ж хирургией увлекался?

— На четвертом курсе. Так что шить отвык вовсе.

— Ну, живы будем — сегодня на семинаре встретимся. К слову — помыться не забудь — там у них даже ванна есть.

— Пахну?

— Не то слово.

— Это из-за того, что в морге сидели.

— Ага. А так от тебя розами и амброзиями пахнет обычно. Пока не уехал — может нужно что?

— Нужно. Патроны к ПМ у тебя найдутся?

— Вот, последняя пачка.

— Последнюю-то вроде не отдают?

— У меня еще две обоймы.

— А насчет медикаментов?

— У МЧСников возьмешь, если что.

— Ну, все — до вечера! Голову береги!

— И тебя туда же!

Надежда вылезает из салона «Хивуса».

— Думаю, что транспортировку перенесут. Вы проверили — ничего не осталось в салоне нашего?

— Проверил. Вот — братец остался вне салона.

— Уже все, ухожу.

Вместе с братцем уходят и оба водилы, до этого что-то осматривавшие винт своего глиссера. Машем прощально руками, и набитый людьми агрегат усвистывает по льду в Кронштадт.

Стараюсь поаккуратнее уложить оружие, лежащее на тряпице, похожей на половинку покрывала, потом вяжу корявоватый узел (такие обычно таскают беженцы и погорельцы, только вот хорош он для подушек, а не оружия) и укладываю его сзади в УАЗ. Торчащий ствол автомата-дробовика мешает, вытягиваю пушку из узла и стараюсь ее поставить аккуратно. Обнаруживаю крепление — в нем стоит двустволка. Ну, раз есть крепление — то пусть в нем стоит автомат, а двустволку… она еще и не заряжена — можно и так уложить. Вроде не особенная она какая — обычная наша тулка, да и калибр мелковатый, не 12 во всяком случае.

Когда садимся с Надеждой в УАЗ, вызывает Николаич.

— Что, все еще поделиться не можете?

— Не, уже поделились, госпиталь плавучий убыл.

— Эт хорошо. Вы возьмите видеокамеру.

— А канистры?

— Пока не треба, тут уже подразжились. Сварщик где? Не нашелся?

— Телефон у него занят.

— Вот черт! Ладно, ждем вас.

— Принято.

Надежда Николаевна очень неодобрительно на меня смотрит.

— Что я сделал сильно не так?

— Не мое дело врача учить…

— Бросьте. Здоровая критика снизу, сверху и сбоку — основа врачебного мастерства.

— Про врачебное мастерство ничего не скажу, а вот ППС хрен знает кому — Вы отдали зря. И патроны тоже в конце. Хоть он и брат Ваш.

— Ну, тут нас и Ильяс прикроет и у Вас…

— Это легкомыслие. Может случиться всякое — останетесь один — с двумя обоймами — курам на смех. Хотя бы из узелка возьмите что-нибудь. Меня подташнивает, когда я вижу невооруженного человека, тем более врача.

— Вы правы. Я сейчас тут приторможу и схожу за камерой, а Вы — если не трудно подберите на свой вкус эквивалент.

— Хорошо.

Идти мне недалеко — чертов УАЗ спокойно пролез на лед и мы подъехали почти вплотную к «Хивусу». Непривычно — до этого ездил только на обычных машинах. Начинаю понимать людей, которые любят джипы. Есть за что.

120