Ночная смена - Страница 227

227

— Чего это он? — спрашиваю у Саши, который единственный не участвует в спасательной операции.

— Да Озорной рукожоп очень хотел с нами завтра ехать — а Андрей против был, ну и Николаич тоже. Вот гопник и нализался с обиды.

— А что он все про бабу-то?

— Да Андрей накосячил — Демидов уж расстарался, стрелял сегодня как надо — ну Андрюха его и произвел в ранг «Надежда группы». Кто ж знал, что для неуча Надежда — это только женское имя и все. Тогда ничего не сказал, а вот оно как вышло…

— Получается так, что давайте все спать! — командует Николаич.

Остается только он, Андрей да Дарья.

Опять проваливаюсь в темную воду…

Утро девятого дня Беды

Подъем не носит эпохального характера. Встаем как-то спокойно, спокойно собираемся. Я немного мандражирую, но вроде как не показываю этого. Впрочем, наверное, актер из меня убогий, потому как Андрей тихонько говорит мне:

— Это нормально. Только не повторяй распространенной ошибки салобонов — не надо смотреть на себя все время со стороны и думать «а не боюсь ли я». Все боятся. Да и в конце концов ты уже почти обстрелянный…

Он тихо улыбается.

Николаич собирает нас и дает коротенько вводную:

— Сегодня будем работать в районе Стрельны. Основная задача — взять под контроль ремзавод бронетанковой техники. Ситуация лично мне непонятна, потому как мне еще тогда не понравилось, что мы там видели. Странное малолюдство в районе супермаркетов, ну да остальное — вы сами видели. Возможно, я ошибаюсь, но готовиться лучше к тому, что будет оказано реальное сопротивление. Наши силы — сводная группа сухопутчиков и кронштадтские. Хорошо то, что обещали провести авиаразведку — и вроде б выполнили это.

— Более серьезной поддержки с воздуха не будет? С вертолетчиками не связывались?

— Какими вертолетчиками?

— А в Вартемяги же полк стоял?

Николаич переводит дух. Плохо он сегодня выглядит — словно свинцовой пылью осыпан, губы серые и отеки заметнее, чем раньше. И то, как он дышит — часто и поверхностно — мне и вовсе не нравится.

— Докладываю. Бывший военный аэродром «Касимово», на котором в свое время базировался вертолетный полк, является аэродромом, где размещаются самолеты аэроклуба «Звезда» и Федерации парашютного спорта Северо-западного региона России. Что там нынче происходит — не знаю. Но рассчитывать на вертолетную поддержку не стоит.

— Жаль…

— Получается так, что пока противник вырисовывается не слишком мощным. Так что может и обойдется.

— Идем на броне?

— Вопрос сейчас будет решаться.

— Николаич, а сам-то как решаешь?

— Полагаю, что отправимся мы без своего панциря. Есть такое подозрение. Побывать на заводе и ничем не разжиться — странно как-то будет. Ладно, давайте собираться. Званцев обещал нам и бронежилетов и касок подбросить, ну а сами мы должны предусмотреть, что там еще нам запонадобится.

Тут меня стукает в голову. Странно, что раньше не пришло на ум.

— Что Доктор подскочили?

— Да вот, вспомнил — нам надо сидушек нарезать из полиуретановых ковриков — ну так — на резинку — чтоб на заду было. И на броне простатит не получишь и на снег сесть можно.

— Это как?

— Ну, режется прямоугольник из пенополиуретана, сквозь прорези продевается резинка, так чтоб не давила, а на заднице держалась вся конструкция — надо куда сесть — получается своя сидейка. Такое в Мясном Бору видел у копарей — удобно.

— Дело. Видал такие, продавались. Жаль, в нашем мы такой фигней не торговали, глядишь, пригодилось бы сейчас. Пока будем на собрании — Сережа — нарежь на группу. И в запас тоже — пригодятся.

— Размером не ошибись. А то ходить не сможем — скалит зубы Андрей.

— Шути, шути. У кого воспитанник нажрался? Да еще и с нарушением правил?

Андрей скисает, отводит глаза.

— Каких правил? — влезаю я, чтоб Андрея не очень пинали.

— Получается так, что основополагающих: градус не понижать, из разных материалов — не смешивать. А то этот гусь ухитрился тяпнуть водки — это из пшеницы, значит, потом портвешка — этот из винограда вроде — раздобыл и пивком — из ячменя — отлакировал. Получите — распишитесь. Вон оно лежащее — посылка из вашего мальчика.

Обсуждаемый предмет дрыхнет без задних ног и только посвистывает носом.

Нам пора с Николаичем идти на собрание. Остальные собираются. Уходя, слышу знакомый звук позвякивания антабок на оружии, глухой грюк от магазинов на столешнице.

— Не нравится Вам ситуация?

Николаич некоторое время идет молча.

— Получается так, что — не нравится. Но выбирать не из чего — либо грудь в крестах, либо голова в кустах… Мутное там что-то, чую, что очень мутное — и получается так — что я раньше с таким не встречался. Не люблю, когда не понимаю ситуацию. Сейчас — ни черта не понимаю. Честно скажу — если б взвод этих разгильдяев просто перерезали или перестреляли — мне бы было б легче. А так — есть какая-то гнусность во всем этом, не все так просто…

Мда, разговорился что-то Старшой…

На собрании мешает то, что я все время прокручиваю в голове — что еще надо взять с собой. Такое странное впечатление, что что-то забыл. Возможно, просто это из-за внутреннего мандража. Достаю блокнотик и начинаю записывать, что уже готово.

Поневоле вспоминаю, как наша отличница Галка так же мандражировала перед каждым экзаменом и в конечном итоге спасалась тем, что садилась писать шпаргалки, но к общему удивлению соседок по комнате в общаге писала их по памяти — не из учебника…

227