Ночная смена - Страница 239

239

Раковая опухоль — молодой очень успешный инженер 34 лет. Отличная семья, отличная карьера, отличный специалист и, видимо, очень хороший человек — друзья к нему ходили все время, даже когда стало четко ясно, что это — все. Мне его спихнули, потому как студент-шестикурсник уже может что-то делать, а больше уже пациенту и не нужно. Опухоль была не курабельна. Ни оперативно, ни терапевтически. И развивалась стремительно, отчего у пациента отключались одна за другой функции мозга — то он забыл как логарифмировать, потом уже становилось невозможным считать — это ему-то, блестящему совсем недавно инженеру, потом резко ухудшилась речь — сначала перестал говорить сложносочиненными предложениями, дальше он мог говорить на странном языке, состоявшем практически из существительных — и понимал тоже максимально упрощенную обращенную к нему речь, отчего мучился не меньше, чем от болей…

Но я-то хорош гусь. Взяли тепленьким. Остается только покрываться холодным потом. Хорошо еще не обделался. Вот есть такая теория, что обсираются от ужаса не трусливые люди, а те, которых в детстве хвалили за «хорошо покакал». Меня видно не хвалили. Или просто забыл, как это делается. Не до того сейчас.

А до чего?

Чего ему надо?

Я что, в плену?

У кого?

Или ему собеседник нужен?

Да нет, морда у него в кровище, жрал он кого-то, иначе б морфом не был.

Или я, такой покорный, отлично гожусь на консервы?

— Хессиххх?

— Что?

— Хессиххх??

Смотрит на сумку. Ага, понял!

— Медик. Врач. Доктор.

(Черт, чего это на меня словесный понос напал — взамен положенного по ситуации натурального, что ли?)

— Это понятно. Великолепно! Теперь продолжим начатое. С чего это вы, почтенный, так нахально разъезжаете?

(Не отрывая правого глаза от зубов у самого лица, левым стараюсь посмотреть вбок. Там стоит герой — картинка. Не знаю почему, но первое впечатление — манекен из оружейного бутика. Снаряжение такое впервые вижу — от амуниции до оружия. Все определенно дорогущее и навороченное, прямо прет таковым от этого красавца. Шлем на башке — явно НАТОвский, да еще с какими-то привинченными приблудами, а вот автоматик в лапах — явный АКСУ, только не простой какой-то — и магазин коротенький, и понавешено на автомат всякого — вроде и глушитель, и гранатомет, но все какое-то необычное — либо я очумел, либо и у гранатомета торчит магазин. И стоит это чучело в картинной позе. Хотя вообще-то ему есть с чего так стоять, чего уж там…

— Итак, эскулап как тот медведь — шел по лесу — увидел: горит машина, сел в нее — и сгорел. Что с нашими диверсантствующими произошло?

(Убивал бы таких баянистов, рассказывать с таким понтом самый старый анекдот — это даже не хамство. Хотя да. Похож я на медведя. Сгорел. Сел в машину и сгорел. Расслабился как-то — катались мы взад — вперед без проблем, да и ехать-то тут всего — ничего. А про то, что у диверов обычно есть группа поддержки и прикрытия — совсем запамятовал. Вот она — группа. Прострелили мне колесико и пока я возился и пыхтел — подошли мягонько и незаметно…)

— Убили несколько человек, ранили с десяток, сами тоже легли. Ключи взял с умершего — помочь было невозможно — проникающие огнестрельные грудной полости.

— Замечательно! Поменьше употребляйте существительных, когда разговариваете.

— Извините, не понял?

— Я так хочу! Меньше существительных! Теперь — молодец, Мутабор! Мясо!

Пендрила вытягивает из сумки кусок мяса и кидает морфу. Морф ловко его ловит и чавкает прямо у моей физиономии. Хорошенькая парочка.

— Снимайте каску и медленно бросайте влево. Чтоб не питать ненужных глупостей.

Шлем стальной звякает о наст.

— Великолепно и замечательно. Какая специализация?

— Терапевт.

— Это хуже. Хирургически подготовлены? Шить умеете?

— Хирургическая подготовка была, практики было мало. Шить умею.

— Отлично. Мутабор! Позиция!

Морф, к моему несказанному облегчению, отодвигается. Правда то, что он стоит чуть дальше, не меняет в ситуации ничего — судя по тому, как он мясо поймал — шустрый, зараза. Да и пендрила ненавязчиво меня на мушке держит.

— Присядьте на колени. И руки поднимите. Прекрасно. Итак, мне нужно, чтоб мне ассистировали. Работать приходится много, жаль тратить время на второстепенные второстепенности. Вы меня понимаете?

— Не совсем. Много раненых?

— Вот еще глупости, тратить время на такую слюнявую чушь. Экспериментальные изыскания по некробиотическим новоформам! Вот где можно развернуться! Это — потрясающе! Да вы и сами видите — какая здесь перспективность! Перед вами стоит. Вы о таком и не мечтали, верно?

— Да, дрессированное некрообразование — не ожидал.

— Все не ожидали и не верили. Но я могу и не такое, это только начало. Жаль, что не могу показать это тем, кто… Ну не важно. Короче говоря — выбирать вам не из чего. Либо — работать под моим управлением, что обещаю будет не скучно и фантастически увлекательно, либо… Продолжать или поймете сами?

— Корм для Мутабора?

— Еще раз повторяю — меньше существительных. Не более одного на десяток других форм. Иначе пожалеете. Понятно, наконец?

— Ограниченность восприятия охраняете?

— Уловили. Значит сработаемся. Разумеется, ваше опасение беспочвенно. Я — гениален. Вы сами в этом убедились. Скормить? Да это самое простое и легкое. Разумеется — нет. Я только что потерял Альманзора. Он был первым полученным мной результатом по моей методике, а первый блин — комом, глуповатый получился, слабоуправляемый. Хотя и раньше интеллектуально был не слишком развит, зато агрессивен, несговорчив и уперт невероятно, но знаете, обидно терять созданное.

239