Ночная смена - Страница 365

365

— Что там произошло? — спрашивает ловко обматывающая бинтом голову пациента медсестричка.

— А морф выкатился неожиданно. Я не успел дверь забить — а он оттуда маханул. Я токо и полетел, как голубь сизокрылый. Дверью-то меня приложило. Морфа ребята с сетеметом стреножили, да он на мое счастье на этих ментов полез, которые с этими… Ну топорники-то. Они его в штыки. Но все равно не справились бы — здоровый сволочь. Ваш в упор стрелял, этот, колченогий который.

— А зомби много было?

— Очень. Они ж на первом этаже кормились, почти все сожрали — только розовые кости вроссыпь. Но с ними проще было, хоть и шустеры. Эти железяки — да, мощные штуки.

— Когда нашего пациента зацепило?

Латник пытается что-то говорить, но получается очень неразборчиво, а жестикулировать руками ему не дает бинтующая его Надя.

— А когда морф в них влетел. Они ж как кегли в разные стороны — токо жестяной грохот пошел, как когда я консервные банки в мусоропровод выкидываю.

Латник явно злится, а работяга посмеивается.

Идти им не приходится, увозят на машине.

Сидим, ждем дальше.

— Удивляюсь я, на вас глядя — говорит Саша.

— Чем?

— Да вы все время такие спокойные.

— Ну, я воспитывался, как положено медику — всегда может быть хуже. И обязательно будет. Этим и объясняется наша некая отстраненность с братцем и достаточно ровное настроение — потому как истерика и паника с ужасом — лечению помеха и надо изо всей силы этого не допускать. Бегать вокруг пациента вопия «Все ужасТно!» — не выход. Это когда от пациента уйдешь — можно такое позволить, но опять же чтоб никто не видел.

— И что, бывает?

— Ну а что, мы не люди что ли? Думаю, что когда встретился с Мутабором — вид у меня был бледный…

Тем временем выгнанные на улицу предпринимают попытку вернуться в караулку, но наша медсестра непреклонно их не пускает. Потом, смилостивившись, разрешает некурящим войти.

— А нам че? — возмущаются снаружи недопущенные.

— А вам — курите на улице — сейчас пациент с повреждением лица был, кашлять нельзя, а вы тут накурили! Все, валите отсюда! Валите, валите!

Странно, мужики слушаются и отходят.

***

Мотоцикл перенес ночевку в кустах спокойно и завелся как зайчик — с полтыка.

Вера тихо сидела сзади, цепко держа Ирку за бока.

Ирка же ухмылялась, благо напарница не видит.

Сегодняшний выход получился ее дебютом. После того, как они отогрелись и немного отдохнули, Ирина забросала снегом костерок, объяснив свое действие тем, что не стоит огонь в лесу оставлять, тем более что у бежавшего может не оказаться при себе спичек и тогда ему оставленные угольки будут колоссальным подарком.

Уже и так удивленная всеми этими открытиями Вера только грустно сказала: «Ну, совсем каменный век. Прямо «Борьба за огонь», в детстве читала, когда болела… «

И после этого шла как в воду опущенная.

Доехали быстро. Народишко уже копошился в деревне, большая часть рабов решила, что новая власть не будет их убивать за всякие пустяки — и теперь вроде отстирывались и мылись, во всяком случае, у двух бань с краю деревни было видно оживление, и дымище оттуда валил густой и духовитый.

Виктор облегченно вздохнул, увидев в дверях жену.

Его лихорадило, глаза блестели, и теперь, когда напряжение спало, он как-то сразу обессилел.

— Как съездили?

— Один остался, удрал далеко. Второго успокоили. Ты как?

— Знобит немного. Я посплю, давай через часок поговорим, выдохся я что-то.

— Ага, давай. Может попить принести или поесть?

— Не, не надо. Тут уже Меланья заходила, морс сделала. Ты пока разобралась бы, что тут где, может патроны у них еще есть, жратву глянь. И дует сильно — дырок-то мы понаделали.

— Перевязку не пора?

— Немного передохну, хорошо?

— Ладно… Мы тихонько.

Тихонько не получилось — выбитое пулеметом окно осыпалось стеклянными лохмотьями как только его попытались заткнуть всяким мягким хламом, но этот дребезг вырубившегося Виктора не потревожил. В общем, что могли — позатыкали поролоном и тряпками, что не смогли — оставили как есть. Протопили печку, заметно потеплело в доме. Доели с аппетитом то, что осталось с завтрака и, переведя дух, пошли заниматься таким скучным для мужчин и таким интересным для женщин делом как инвентаризация.

Награбленное фирмачи свалили кучами, толком даже не разобрав.

Амазонки прошли по домам, где это было разложено и прикинули, что самое ценное все же было в пенобетонном замке. Решили потому начать оттуда, тем более что всякие наборы инструментов, снятые кресла и прочие такого же порядка штуки с машин они не очень-то представляли — как сортировать. Пусть Витя решит, когда оправится от ранения. Вот кое-какую одежонку посимпатичнее (Вера) и попрактичнее (Ира) они прибрали сразу, да еще сгребли в пару картонных коробок всю еду, какая им попалась на глаза в домах покойных фирмачей.

Вообще-то бандитское логово не производило такого романтического впечатления, как обычно описывалось и показывалось в многочисленных сериалах про бандосов. Было мрачно, уныло и никак не воодушевляло идти этой дорогой.

У «Замка», как окрестила двухэтажный «котежд» Вера, стояла бабка — та, которая мыла тут полы в день захвата власти.

— Здрасти! Полы сегодня мыть?

Ирка задумалась.

Потом кивнула, после вчерашних развлечений мыть было — и где и что.

Ирка поручила Вере разобраться с боеприпасами. А сама взялась разобраться с продуктами.

— Прямо для Золушки задачка — усмехнулась Вера.

365