Ночная смена - Страница 105

105

Особенно веселиться Овчинников не дал — и собрание покатило по рельсам.

У меня информации не густо — сообщаю количество пациентов, отмечаю обострение хронических болезней и прошу тех, кто еще не взял витамины — выполнить это. Под занавес показываю косынку — эта из НАТОвских запасов, черт ее знает, как к нам попала — треугольный кусок особо прочной чисто синтетической ткани, знакомый многим нашим людям — тем, кто постарше — как женский платок, кто помладше — как бандана. Только поболее эта штука, чем бандана.

Михайлов тут же встревает с требованием провести занятия с личным составом по применению этой косынки. Овчинников выносит вердикт — и я себя поздравляю с тем, что любой забывший армейское правило номер раз — «инициатива наказуема!» получает головную боль. Теперь надо будет и занятия проводить. Правда я могу схитрить, выполнив армейское правило нумер два — «ничего не делай сам, если есть толковый зам».

Обучу медсестер — а они пускай передадут далее.

Николаич сообщает о том, что есть подозрения — возможно, зомби начали маскироваться и прятаться. Это еще не вполне достоверно, но иметь в виду стоит всем.

Хранитель выглядит измотанным, но рапортует достаточно бодро: было 2870, пришло и доставлено иными путями — 211, эвакуировано 844 — таким образом на довольствии — 2237 человек. Продовольствием обеспечены в нормальных объемах, угрозы голода пока нет, но питание все консервированное — из флотских запасов, поэтому любое поступление более свежих продуктов, особенно овощей, фруктов и так далее — приветствуется. Также ведутся работы по благоустройству территории — в неподготовленных к проживанию помещениях уже никто не размещается, но, разумеется, и комфорта особенного нет. Из Кронштадта доставили ДДП — мобильную душевую установку на автомобильном прицепе, если все будет в порядке — то с завтрашнего дня будет работать баня. Это встречается радостным гулом. Раздаются вопросы — где будет баня? Отвечает — в районе Государева бастиона. Ванна-кухня уже не так потребна, как в первые дни, когда у нас надо было кормить четыре тысячи человек, поэтому она перейдет на обогрев воды — ДДП маломощна и одна не управится. Возникает проблема с дровами — есть мысль добыть дрова в Зоосаде — там спилили много деревьев, так что этим можно воспользоваться. Но упирается в недостаток грузового транспорта. Нужны грузовики.

Начвор краток и лапидарен как древний спартанец. Сообщает, что теперь на вооружении в Крепости есть 6 бесшумных АК с боезапасом (ага, вычтя наши три ПБСа получаем еще три добытых в недрах Артмузея. И АК откуда-то взялись…), а также о том, что пока работа по приведению в боеготовность ДП приостановлена из-за переключения на производство защитных костюмов.

Выступление Михайлова пестрит паузами. Надо полагать, это результат включения внутреннего цензора. Ну не звуки же «Пи» ему издавать, а ругаться видимо охота. Речь идет о том самом вчерашнем выступлении недовольных. Выглядит забавно:

— Работать… не хотят… видите ли…, а претензий… …. вагон с маленькой тележкой!..…..

— Но может там есть профессионалы, которых мы не можем здесь обеспечить работой? Программисты, атомщики?

— Ага!.. Программисты!.. Языком они работники!.. Руками ничего не умеют. Принципиально.

— Но ты ж им давал сроку сутки — определиться.

— Давал. Жду, как они… …. придут. Беда-то в том… Что те, кто бузил и подбивал… не придут. Они за спинками привыкли… сидеть. А придут дурни….. мать которых… не научила в детстве думать…!

— На здоровье. Глядишь, кто другой умнее станет.

— Возражаю! Эти кретины там так нагадят, что потом не расхлебать будет. (Николаич голос подал).

— Да много ли беды от десятка идиотов?

— И от одного беды может быть столько, что потом ротой не расхлебать.

— Мы за ними присмотрим. Пока будем дрова собирать — охрана и приглядит.

— Ага. Они частью сдохнут, частью сбегут. Попутно устроят гажу мазелиновую, походя…

— Так что нам заградотряды выставлять?

— А неплохо было б. Потому как в обязанности заградотрядов было и не допускать малолетних романтиков на фронт.

— А что прикажете — работать они не хотят и не умеют. В гарнизон идти или еще как-либо служить — свободолюбивы слишком. А кушать хочется вкусно и обильно. И?

— Что — и? Но посылать их в дело… Это ж не компьютерные стрелялки играть.

— Раз у тебя нет ничего внятного — то поступаем, как запланировано.

— Ну, хотя бы баб детородного возраста не пущать и парней лет до 25.

— Вот-вот доктор — это и есть фОшизьм — ограничение свободы воли, действий и упор на чисто биологические элементы в противовес духовному.

— И расписки возьмите, хотя бы. Типо: в случае моих неудачных действий, поставивших под угрозу чужие жизни — отвечаю жопой.

— Это как так?

— А пятьдесят палок по тупой сраке, чтоб голова лучше думала.

— Да ты Михайлов еще хуже сатрап… Нет уж — предупредим, расписки пожалуй пусть пишут — но без палок и ограничений. Насрут разок себе в штаны — потише себя станут вести. А то доиграемся до эсэров и анархистов… Хотят свободы — пусть получат.

На этом дискуссия сворачивается.

Начарт сухо сообщает, что у него без изменений. Отремонтировали станки у старинных орудий. Людей для выезда выделил. Все в штатном режиме.

Званцев тоже краток — доставлен груз из бракованных сигнальных патронов — вышел срок годности и видимо хранились не лучшим образом — картонные гильзы раздуло как раз там, где размещается таблетка. По его мнению можно эти боеприпасы утилизировать — таблетки ракет использовать при зачистке в подъездах, а порох дымный — отдать начарту.

105