Ночная смена - Страница 244

244

Слушать это — уши в трубку сворачиваются. Понять — мозг пухнет. Но вроде как — начал с медика, а получился в конце Мутабор, если я его правильно понял. Несколько циклов. Что за циклы.

— Повтор? Еще повтор?

Морф повторяет. Но при этом делает нелепые жесты. Нелепые, потому как странно их видеть в его исполнении. Получается, как в детской картинке «Найди спрятавшегося мальчика». Смотрел, смотрел — и вдруг как повернулось что-то — и странно, что раньше очевидного не видел. Он тычет лапой в себя, скрещивает лапы на груди, потом словно трет что-то зажатое в руках, потом прикладывает эти невидимые предметы, потом снова скрещивает руки на груди… На всякий случай проверяю.

— Врач. Смерть. Реанимация. Вторая смерть. Вторая реанимация. Третья смерть. Третья реанимация. Четвертая смерть. Четвертая реанимация. Пятая смерть — конец. Мутабор.

Жуткая башка медленно кивает.

— Причина? Болезнь?

— Ппрреххось…

— Прихоть?

— Ппрреххось.

Мило. Хорошая развлекушка.

— Эй, гений. Симпатии у меня к вам не было, а теперь вы мне еще больше не по нраву.

— Вы не можете так со мной поступить!

— Почему?

— С вашей точки зрения я преступник. Допустим. Но вы-то нет. А если поступите как я — вы тоже станете преступником, ничем не лучше меня.

— Сравнение для дурака. Антибиотик не равен возбудителю болезни.

— Вы значит — антибиотик?

— Роль вполне меня устраивает. Правда, у меня нет уверенности, что я обеспечение пяти реанимациям одолею. Задача — морф хозяина? Кстати, как вы обеспечивали послушание Мутабора?

— Он притворялся, сволочь. А вам ничего не скажу.

— Надобности у меня нет. Пока осталось одно. Непонятка с детскими ручками, которые вы вшили взрослым мужикам. Но раз у вас такая прихоть и фантазия — есть уверенность — просто по приколу. Видно как побрили первенцу грудь, чтоб шарашить разряд дефибриллятором, идея и пришла. Совершенно дурацкая идея.

— Конечно, сейчас можно топтать свободу творчества! А я — творил.

— Свобода подразумевает ответственность. Иначе получается не свобода, а херня. Затея идиота — жестокость и только. У Альманзора уже явления некролиза были на ручках. Он их стал переваривать, а не адаптировать. Да и исполнение — такое же, как и идея. Ну, мы заболтались. К делу. Главврач, распоряжения?

— Хрусс. Ххашина.

— Груз?

— Хрусс. Хуссофф. Хоссаинн.

— Хозяина в будку?

Кивает. Сам значит на место хозяина, а гения — в ту самую жестяную конуру, где видно Мутабора возили. А что, хорошая мысль. Только вот возникают у меня совершенно козацкие мысли — хоть гения и обваляли уже по земле, но одежонка и амуниция у него отличные — а так как он щуплый, то тому же Демидову в самую пору будет. Это раз. Второе — голый и босый до смерти не замерзнет, а вот бежать и сопротивляться ему будет куда сложнее. Это два. А три — надо мне собрать в кучу разбежавшиеся мысли. Пока я получил просто передышку. Не более. Морф — он и в Африке морф, никак не святой Николай. Значит можно ожидать любого варианта. Но вроде я ему нужен для расправы с хозяином — значит пока идет по плану — жить буду.

Вот только потом у меня в соседях окажется два морфа.

И если у гения останется часть мозгов — то любить он будет уже конкретно меня.

А мне по уму и одного Мутабора — с походом хватает.

— Одежда. Обувь. Изъятие.

— Ссмыхлн?

— Побег. Хозяин. Затруднение.

Морф кивает. Величественно это у него получается.

Вытряхивать гения из одежонки удается не быстро — несмотря даже на внятное запугивание его Мутабором. Голым вивисектор производит весьма убогое впечатление. Тощий, но рыхлый и с брюшком. В кузов лезть не хочет, но тут я убеждаюсь, что силенка у морфа — несмотря на его не такие уж значительные габариты — есть. По-моему, мертвяк еще и руку хозяину сломал. Все, кузов закрыт. Подбираю шмотки.

— Штурм. Завод. Предупреждение. Товарищи.

Мотает головой. Не согласен.

— Помощь. Альтернатива. Обстрел. Опознание. Отсутствие.

Опять не согласен.

— Время. Нехватка. Реанимация. Обстрел. Танки. Снайпера. Помеха. Работа.

А ведь если бы я мешки грузил — меньше бы потел.

— Месть. Время. Торопливость. Помеха. Помощники. Хозяин. Нейтрализация. Необходимость.

— Ххерняя.

О, это у него четко вышло. Приходится бросить шмотки. Успеваю накоротке прикинуть пару ориентиров — как тот гоголевский дид, у которого было проклятое место между хатой и левадой.

Похоже, что дискуссия закончилась — проиграл всухую. Правда, пара недопистолетов все же есть в активе, но что-то мешает всерьез оценивать их наличие, как кардинально меняющее расклад сил.

Надо ехать.

Открываю кабину и получаю увесистый толчок, так что с трудом удерживаюсь на ногах, отсеменив на пару метров в сторону.

Морф лезет на водительское сидение.

Уверенно и привычно.

По-моему, у меня уже даже удивления не хватает.

Сейчас заведет и поедем.

Как на макабрических гравюрах Средних веков — токо смерть не на коне и не на возу, а в джипе…

Но что-то не склеивается. Сделав несколько неуверенных движений лапами, морф замирает в неподвижности. Потом начинает колотить лапами по рулю, отчего несчастный кругляш мнется как пластилиновый. Выдав такую реакцию, Мутабор с видом побитой собаки вылезает из кабины. Жаль, у него нет хвоста, он бы его точно поджал. Но приходит в себя быстро — тыкает пальцем в меня.

— Сшшофферр.

— Направление?

Ну, разумеется. Мы не выпендриваемся, мы пальцем покажем.

Странно, на карте этого КПП не помню. Но еду куда показано.

244