Ночная смена - Страница 268

268

— Вы мне не верите? Я документы могу показать!

— Милая, мне эти документы даром не нужны. Я сам какие угодно документы сделать могу за полчаса. Хоть Президента Земного Шара или Командира Дивизии тяжелых пулеметов.

Девчонка надувается, но Николаич на это не обращает ровно никакого внимания.

Видя, что расстреливать их уже не будут, один из мужиков не выдерживает:

— Опять нас под замок, значит? Так что ли?

— Я б вам еще и морды набил — неожиданно опережает Николаича Филя — и по жопам бы пинал, пока в разумение бы не пришли.

— Это за что это так? — офигевает мужик — и вроде не он один.

— Пальцы загибай, дурило — взяли вас тут теплыми как маленьких? Эт раз. Сидели вы и не петюкали? Эт два. Вместо спасиба вы своим освободителям хай устроили? Эт три. Какого-то мутного корефана послушали? Эт четыре. Девку зря обидели? Эт пять. С дубьем на автоматы полезли? Эт шесть. Хамы вы неблагодарные, вот что скажу. И тупари.

— Ну и я добавлю — силы бегать по заминированной территории за девками — у вас есть, а помочь своих же в порядок приводить — нет. Эт, как говорилось выше — семь.

Пришедший за это время в себя мужик, лежавший на снегу, привстает и злобно глядя на Филю заверяет:

— Я тя укопаю!

— Ты по национальности кто? — необычно серьезно спрашивает Филя.

— Русский я. Сволочь! Сбоку бил!

— Ну, тогда живи — успокаивается рыжий водолаз.

Группу только собираются конвоировать, как девчонка милиционер (ну вообще-то курсантка еще зеленая) отдает вынутые из бушлата наручники Николаичу и, показывая глазами на подозрительного Кузина говорит:

— Как бы не удрал по дороге. В браслетиках ему неудобнее будет.

— Хорошо. Надень ему браслетики.

Девчонка только приноравливается подойти к объекту, как Старшой окликает ее:

— Не на руки браслетики! На ногу!

— На ногу?

— Получается так, что да. Делай, что сказал.

Пожав плечами, девчонка присаживается рядом с Кузиным и защелкивает браслет на его щиколотке.

— А второй?

— Второй пусть так болтается. Как нибудь на досуге — попробуйте с таким украшением на ноге побегать…

Девчонка, сидя на корточках, к чему то присматривается.

— Эй, красавица! Что тормозишь?

— У него штаны сухие!

— И что?

— Остальные гадили себе в штаны. А он — нет.

— Умница! Я думал, не обратишь внимания, а из тебя толк выйдет.

Публика под конвоем отправляется туда, откуда прибежала, я возвращаюсь обратно. Культи ушиты. Мда… Увидел бы такие швы профессор Баиров… Интересно — потерял бы дар речи, или нет. Вот профессор Камардин — тот бы обматерил круто. У них-то шитье было — загляденье. Токо Баиров — детский был хирург, помнится первым в мире сумел справиться с таким врожденным дефектом, как непроходимость пищевода у новорожденных, а Камардин — тот госпитальер, мог оказать хирургическую помощь на манер Пирогова — в любых условиях.

Совсем не к месту вылезает воспоминание, как мы сдавали экзамен по госпитальной хирургии. Естетственно, идя на экзамен, узнали от старшекурсников, что профу надо все время говорить о мази Вишневского, как панацее, доценту Петрову (здоровенный дядька с трубным голосом, тоже отменный хирург) — о ней же, но как о вредной дряни, а ассистенты просто слышать о мази Вишневского не могут уже — тошнит их.

А в итоге оказалось, что если придти за час до экзамена, то обеспечивающий старший лаборант просто позволит в поощрение первым зашедшим выбрать билеты. Ну наша группа и приперлась чуть свет. И зашли первыми готовиться. Все копались, выбирали что получше. А я как взял билет, так и оказалось, что именно этот номер я знаю лучше остальных. Старлаб очень удивленно на меня посмотрел, когда я гордо отказался выбирать дальше…

Клиент еще жив. Без сознания, но жив. Теперь надо подождать хотя бы час.

Мутабор опять начинает проявлять нетерпение.

Совершенно ни к чему в голову приходит студенческий стишок:

Бьет копытом, землю роет
Молодой сперматозоид…

Угомонить Мутабора удается с трудом. От запаха мяса и крови он становится дерганым. Да и то, что месть уже почти свершилась — тоже накаляет обстановку.

Делаю пару инъекций, приспосабливаю пакет с кровезаменителем. Клиент плох, пульс частит, дыхание тоже не в норме. Но три клинические смерти и ампутацию обеих рук перенести — это не хухры-мухры.

Вошедший Николаич устраивает тем временем малый военный совет.

— Получается так, что МЧС-ники предлагают помощь. Как бы их профиль работы — и привезти могут много всякого полезного, те же одеяла, например. Но теперь они понятно опасаются свою базу без прикрытия оставлять. Я предложил командованию такой ченч — наша группа вместе с… с Мутабором отправляется на прикрытие базы МЧС. МЧСники прибывают сюда своим транспортом, помогают в обеспечении и эвакуации соответственно. Потом нас перебрасывают в Кронштадт.

— А технику, значит, МЧСникам в подарок оставим? — осведомляется хомячистый Вовка.

— Не очень-то и техника была. Пока разжились БТР да джипом.

— Все равно ченч не удачный — решает Вовка.

— Что думают остальные?

— Похоже, от мычысников тут пользы поболе будет. Только как бы потом нас не послали в едриня — типо вас тут не стояло и не ехало.

Николаич поворачивается к танкисту:

— Майор, а вы как к рейду на ночь глядя относитесь?

— Танк без электроники, осталось три заряда. К пулеметам — половина БК. Есть еще повреждения и поломки. К тому же танк не мой. Так что мне поровну, если только доехать сможем, а не сломаюсь по дороге… Я вообще-то не танкист. Просто водить умею, вот и согласился помочь. Но завтра хотел бы уже быть в больнице — ревматизм свой я знаю. Завтра от меня полчеловека будет…

268