Ночная смена - Страница 277

277

За спиной слышу треск. Пока мы тут говорили, а Филя нас охранял, братец уже входную дверь освободил. А вообще надо ухо востро держать. Места здесь безлюдные, но чем черт не шутит…

Мы укладываемся за полчаса. Хоть братец и попрекал меня жуткими швами — сам нашил не лучше. Да и то сказать — руки замерзли сильно. Ехидностей от братца наслушался на полгода вперед. И то сказать — остались без ужина, на холоду и в теплой компании. Морф, правда, молчит — прям воплощение Немезиды. Вивисектор на наши упражнения уже не реагирует, пульс нитевидный, дыхание агональное. Недолго ждать осталось.

Выходим с братцем на улицу. У входа бдят Филя и Семен Семеныч.

— Все?

— Всё. Давайте с нашими связывайтесь.

— Как Мутабор?

— Молчит. Сейчас пиковый момент — Хозяин вот-вот сдохнет — непонятно, как себя Мутабор поведет.

— А какие варианты?

— Любые. Отмена доминанты. От ступора до агрессивности.

— Опять вы громко слишком говорите!

Чертыхаюсь злобно.

Про себя думаю, что вообще-то впору пришить себе язык суровой ниткой. Для ограничения подвижности оного.

Впрочем, долго упиваться своим горем не получается — вызов и пожелание прибыть поскорее к пункту отправки. Оба шофера прекрасно поняли куда ехать. Остается забрать с собой Мутабора и прооперированного.

Неожиданно начинаются сложности.

Мутабор не дает забрать носилки. И сам не идет.

— Рррхохоффоррр хисфолнеенние. Хонесс…

— Исполнение договора — не конец. Отрицание. Наличие перспективы.

— Ы?

— Перспектива.

Морф хмыкает. Ясно, что он перспектив не видит. Честно говоря — я их тоже не очень себе представляю. Я ж не знаю, что у него там в искалеченном и умершем мозге сейчас просходит. Смешно ожидать от него самопожертвенного служения интересам Человечества. И люди-то в подавляющем большинстве этого не делают. А к подвижникам относятся как к идиотам. Тем более зомби, и уж тем более морфы в этом и вовсе не замечены. Но если я хочу убедить морфа в чем-то, сначала мне нужно убедить себя.

Посреди разговора Мутабор дергается, поворачиваясь к своему ненавистнику.

И я тоже вижу тот момент, когда у человека отлетает душа. Если была таковая у покойного. Неуловимо и неописуемо меняется облик — особенно это видно по полуоткрытым глазам умершего. Вроде бы все как раньше, но это заметно, как щелчок пальцами.

Умер талант и гений. Теперь оборачиваться будет. Хорошо мы его после операции примотали к носилкам добротно.

— Удовлетворение наличие?

Мутабор помолчав, очень неохотно отвечает:

— Ффроффал… Ффеассха.

Вот тебе и раз! Столько корячились — а он — провал, фиаско!

— Недоумение.

— Ссффысллл… Хоссусфие… Ффотерии…

Он неожиданно хватает меня за грудки своей лапищей и, подтянув к себе, шипит:

— Ссеммьиа… Шшиссснь…

Видно, что ему не хватает слов, отчего он бесится еще больше.

Слышу лязг затвора оттуда, где стоит водолаз. А на плечо морфу ложится знакомая рука — братец невозмутимо говорит ему:

— Доктор! Работа — перспектива. Готова лаборатория. Руководитель — назначение.

Отправляемся — вы прием дел. Запрос оборудования.

Зубы от моей физиономии отстраняются.

— Хиссушение Мхутхаапорр? Песссмысслисса…

— Изучение — психология, физиология, послежизнь. Мутабор — помощь.

— Ххерня! Фоммосшь? Фффомосшшь??? Ссиссиосисссммм!

— Подтверждение. Медик Мутабор — оказание помощи населению.

Морф свистяще шипит — получается, как ни странно, иронично. Честно говоря, мне тоже кажется, что братец ляпнул.

Видно братец что-то уловил и снисходительно поясняет:

— Вивисектор — жив. Образец для изучения морфирования, биохимии, поведения, способов защиты от вивисектора. Контроль и охрана — только Мутабор. Люди — нет возможность управления вивисектором. Знания — необходимость. И сила — и безопасность. Вивисектор — безопасность Мутабор. Плюс — возможность восстановления речи… Вивисектор — объект изучения Мутабором.

— Шушшь. Ххерррня.

— Предложения?

Мутабор задумывается.

Мы сильно опаздываем на берег. Полчаса бились с чертовым упрямцем. Как удержался Филя — не понимаю. Поводов стрелять было достаточно. Но как-то удержался и он, и приехавший позже экипаж на БТР.

Получился несуразный базар.

Я так и не понимаю, когда морф согласился двигать дальше.

Как ни пытаюсь понять — что сработало — не понимаю.

И женщин не понимаю. Перед самой отправкой мне всучили пакет с чем-то холодным и мягким. Сказали — для Доктора.

Оказалось — сырое мясо. Пока думал — на кой хрен мне кусок мяса, лучше б котлету жареную прислали — оказалось, что это поварихи не меня, а Мутабора покормить решили. Так растрогались после рассказа Николаича.

А про меня забыли, дуры сентиментальные.

На Кронштадт отходит «Хивус» с больными, да потом видим огоньки на катерке — посуда забирает морфа с его Хозяином и сопровождать едут братец с Филей. Что-то там намутили уже. Правда, не могу понять — что там за лаборатория. Была чумная — в форте Александр, но там давно уже ничего такого нет. Оставят двух мертвяков самих по себе? Или там охрана какая-то? Вряд ли кто согласится добровольно жить в присутствии морфа.

Ну, разве что Валентина. Та — могла бы. Надеюсь, что Алик ей этого сделать не позволит.

Николаич оставил после себя старшим Ильяса, теперь видимо волнуется — правильно ли сделал. Я тоже волнуюсь — быстро нашего командира не вылечат, а хватит ли у нового сообразительности лавировать и предусматривать все на три шага вперед. Да еще при этом не обижая окружающих, не наживая врагов и получая выгоду от каждого телодвижения. Так-то Ильяс — нормальный мужик, но и власть людей портит, да и цена ошибки велика. Нашей группе достаточно одной очереди — вот как сегодня Серега сектантов скосил…

277